Автор полусотни абсолютных хитов, музыкант рассказывает о шоу-бизнесе, о том, как подыгрывал Эдуарду Хилю, зачем возит с собой бюстгальтер поклонницы и каково это — стать отцом в 55 лет.

— Вмузыкальную школу меня отдали не спрашивая, и как-то все пошло-поехало. Вряд ли родители угадали мое призвание. Скорее, хотели, чтобы ребенок по улицам не болтался, с бандитами не связался. Старший брат окончил музыкалку по классу баяна, а меня отдали на аккордеон. Выходит, звезды так сошлись, что все совпало: и мне в кайф — играть нравилось и нравится до сих пор, и родителям было хорошо.


— Любопытно, что в 20 лет вы не были амбициозным парнем. Уехали из родного Дзержинска в Ленинград, окончили там институт культуры по классу «аккордеон и оркестровое дирижирование» и вдруг вернулись обратно и пошли работать в обычную школу. Редко кто рвется в провинцию.

— Вернулся, естественно, к маме. Ну, а куда еще? Но сначала отслужил в армии, а потом пошел в гороно за направлением, меня определили — школа № 33, вперед, Чиграков!


— Выходит, с тогдашним Ленинградом не сложились отношения? Не было у парня мечты: хочу здесь жить?

— Не то чтобы спал и видел… В Москву точно не хотел, потому что перекормили ею с детства. Там жила мамина сестра, и на все каникулы меня отправляли к тете. Больше всего нравилось не по музеям таскаться, а слушать магнитофон, на котором был Высоцкий. С тех пор я его песни знаю лучше, наверное, чем он сам. Музыка несложная, чего там подбирать-то — три аккорда. И вот я уже парень номер один в Дзержинске. Блатная романтика тогда была в почете.


— Популярным среди местных музыкантов вы стали, еще работая в школе в Дзержинске. Но уже в 1993-м году при поддержке Бориса Гребенщикова записали первый сольный альбом — «Чиж». Как произошло знакомство с легендой рока — БГ, Борисом Борисовичем?

— С Борисом Гребенщиковым мы познакомились так. Году в 1989-м я уехал жить в Харьков — играть в группе «Разные Люди». Однажды мы давали благотворительный концерт, чтобы собрать деньги на лечение нашего вокалиста Саши Чернецкого, и приехал Борис Борисович. Тогда не было «Аквариума», группа называлась «БГ и его маленький партизанский отряд». Он, будучи настоящей звездой, неожиданно позвал нас с собой в тур. Выступали или перед БГ, или после — все зависело от Бориса Борисовича. Может быть, он специально бросал нас закрывать выступление, чтобы мы быстрее врубились в процесс. После него выходить на сцену было крайне сложно. Но мы играли, и никто не уходил из зала. Боря молодец, это было здорово.

Мы сейчас редко общаемся, встречаемся иногда в аэропорту: «Привет! Ты куда?» — «Туда-то, а ты куда?» — «А я — сюда». И разошлись. Я бы с радостью общался с ним чаще, но он же омут, водоворот, так в себя затягивает, что сложно отойти.

— Незаметно станете буддистом!

— Наверное. (Смеется.) Но я чрезвычайно рад тому, что в любой день могу набрать его номер и просто поболтать — это дорогого стоит. В Питер меня перетащили тот же Боря и еще двое людей: Андрей Петрович Бурлака, известнейший музыкальный журналист в городе, и Света Лосева, тогдашний директор Феди Чистякова — автора песен «Иду, курю», «Человек и кошка», помните? Убеждали, что надо ехать.


— С Питера все и началось! Интересная история вышла с созданием группы «Чиж & Co»…

— Я дал объявления во всех существующих в Питере журналах: молодой и красивый, любящий музыку, ищет таких же ребят. На прослушивание пришли сотни музыкантов. И наше первое выступление поддержал Борис Борисович! Появился неожиданно и вышел на сцену, мы вместе сыграли.


— Любопытно, как ваши родители отнеслись к тому, что сын бросил уважаемую профессию учителя и переквалифицировался в музыканты?

— Родители мои были простыми людьми: мама — бухгалтер, папа — электрик. Он ушел из жизни рано и не застал мой успех. А мама, думаю, в итоге была довольна. Но вначале не воспринимала мои «выкрутасы»: сын бросил работу преподавателя музыки и уехал в Харьков, стал рокером. Разве дело, что трудовая книжка лежит в каком-то там рок-клубе? Ее сознание перевернул один новогодний «Огонек», когда мы подыгрывали Эдуарду Хилю — «Потолок ледяной, дверь скрипучая…» После съемок я попросил ребят записать это выступление на видеокассету. И когда приехал домой, у кого-то одолжил видик и маме включил. «Похоже, ты и впрямь музыкант», — сказала она. Тут у меня гора с плеч свалилась, я понял, что волен делать то, что хочу. До этого где-то внутри грызло: а как мама отреагирует? При этом не пацаном уже был, за 30 перевалило. Но по-прежнему на ее вопрос: «Сережка, пострижешься-то когда?» — отвечал: «Никогда, мам».


— Сергей, ощущение, что вы популярный и успешный музыкант, когда пришло?

— Есть много людей гораздо музыкальнее и талантливее, чем я. Если вообще можно про меня сказать, что я талант… Про себя прекрасно знаю, что собой представляю, чего стою. С годами лишь появилось ощущение опыта. Уже без лишней юношеской суеты выходишь на сцену, включаешь гитару, микрофон проверяешь — раз, два, три, — даешь первый аккорд, ну, поехали! Начинаю играть — и я снова пацан! Но с последним аккордом все возвращается на круги своя, и опять я опытный старый мужик. Пора…


— Отдыхать?

— Напиться. Концерт — это напряг. Энергетически столько всего навешивается, что надо, фигурально выражаясь, отмыться. За кулисами ждут поклонники: «Ой, Сергей Николаевич, а можно с вами две секунды поговорить?» — «Можно, конечно». — «Слушайте, у меня такая хрень по жизни…» И начинают рассказывать. Стоишь, слушаешь, все через себя пропускаешь. Потом идешь в гримерку, наливаешь стакан — хлоп, фух — вроде отпустило.


— Интересно, бывает, что музыканты вашего уровня ведут трезвый образ жизни?

— Бывает, конечно. Но я трезвым не доверяю. Чехов правильно сказал: кто не пьет — либо подлец, либо со здоровьем что-то не то.

— Одно дело, ребенок родился, когда тебе 25, и другое — когда 55. Даже сравнивать нельзя. Со средним сыном Николаем. Фото: Андрей Федечко


— Пагубные привычки часто разрушают семьи. Вот и у вас третий брак. По какой причине не складывалось?

— А я влюбчивый! В башке начинается необъяснимый химический процесс. Ба-бам, ба-бам, влюбился и ушел из семьи. Первый раз, второй раз… Вещи собрал — зубная щетка, трусы, гитара — и все, я пошел. И снова начинаешь с нуля: опять коммуналки, опять съемные квартиры.

С Валей, моей нынешней женой, мы вместе 14 лет. Она младше на 17 лет. Первая супруга, Марина, была ровесницей. Средняя, Оля, чуть старше. Я прекрасно к ним ко всем отношусь и до сих пор их люблю, каждую по-своему. Думаю, что они это видят. Но вот так сложилась жизнь.


— Вы общаетесь с бывшими женами?

— Естественно, да. Марина и в гости к нам приходит. От нее мой сын Миша, ему 31.


— Чем парень занимается?

— Сейчас попробую выговорить. Анестезиолог-реаниматолог. Работает в Елизаветинской больнице Санкт-Петербурга. Миша женат, но внуков нет пока.
Внуки мои от самого старшего сына — два мальчика и девочка.


— От того, который родился вне брака?

— Да, он родился, когда я был никто и звать никак. Влада уже нет в живых, его сбила машина… Вторая жена, Оля, родила Дашу, мою единственную дочь. Она поет в нашей группе.


— В последнем браке у вас родились два сына. Отдали учиться музыке?

— Даниилу всего год, рано еще. А Николя 10 лет. Его страсть — футбол. Но музыкальные способности есть: занимался на фортепиано, преподаватели говорили, что очень способный парень. Но это я дурак — с сыном нужно заниматься, а меня дома не бывает. Вот футбол и пересилил. Все лето провел на спортивных сборах.

— Я не понтуюсь, правда, и не знаю, почему мне так повезло. Может быть, это награда свыше за прошлые мытарства? С дочерью Дашей. Фото: Андрей Федечко


— Третий брак оказался самым длительным. Это вы, Сергей Николаевич, изменились или настолько удачно совпали пазлы?

— Самый кайф, как я понимаю в свои годы, это когда с женщиной складывается и любовь, и дружба. Когда такие разные понятия сливаются воедино. Валя хорошо понимает психологию музыканта, образ жизни, который я веду. Первый наш с ней совместный год я таскал ее с собой на гастроли, чтобы изнутри посмотрела на мою жизнь. Поездила и быстро устала. Хотя, казалось бы, ничего не делала, только переезжала из города в город. Условия уже были хорошие. Но все равно непросто. Валя не работает, занимается домом, детьми.


— Ваш младший сын родился, когда вам исполнилось 55. Какие чувства испытываете к такому крошечному человеку?

— С Данькой все совсем по-другому. Одно дело, ребенок родился, когда тебе 25, и другое — когда 55. Даже сравнивать нельзя.


— Где вы познакомились со своей нынешней женой?

— В поезде. Отыграли гастроли, причем в родном Дзержинске, возвращались в Санкт-Петербург с Женькой, нашим аккордеонистом, а она ехала к себе домой, в Великий Новгород. Картина такая: я тогда был наголо побрит, а Женька, наоборот, с длиннющими патлами, оба вваливаемся в купе. А на верхней полке расположилась с книжечкой девушка. На ее месте я бы убежал. Один — мурло такое лысое, другой — грязный, нечесаный. В руках у одного аккордеон, у другого — гитара. Эге-гей, здрасьте, барышня, вот вам свезло.

У меня с собой были мамины пирожки, Женька выставил бутылку водки на стол. Я предложил: «Девушка, не хотите отобедать?» Разумеется, на нас ноль внимания. А ехать-то долго… Я говорю: «Девушка, вы нас не бойтесь, мы с виду такие, а на самом деле добрые и отзывчивые. Можем Пушкина вам прочитать наизусть, Есенина процитировать или спеть. Я даже могу попробовать сыграть Шопена на аккордеоне, на гитаре что-нибудь изобразить». В общем, как-то уболтали ее — спустилась. Предполагаю, что она была все-таки немножко испугана. Но после маминых пирожков, видимо, сообразила, что никакой агрессии от нас не идет и вообще быть не может. У нас с Женькой глаза как у сенбернаров. «Вы, — спрашивает, — музыканты?» Я говорю, что нет, блин, геологи! Молодец, девка, смекалки не занимать. «А что за группа?» — «Чиж & Co». Нет, сердце не бьется? Я вообще-то солнце русской поэзии». А она серьезно так продолжает расспрашивать: «А что вы играете? Я ничего про вас не слышала». — «Да хрень всякую».

В общем, ей ничего не было нужно, нужно было мне. Валя — женщина потрясающей красоты. И я завелся. Начал все с самого начала. В поезде ничего не решилось. Телефона у нее не было, только «аська». Кто-нибудь помнит, что это? Писал ей каждое утро, как подорванный.


— Тяжелая ситуация для женатого мужчины…

— Очень. Перед дочерью было стыдно. Но ничего не поделать. Вали я добивался больше года. Мы уже в тур с ней съездили, но и тогда еще не было ничего понятно. Ну а потом в один миг решились. Я собрал вещи и ушел.


— В то время вы уже были известным музыкантом. Интересно, каким было ваше материальное положение.

— Знаете, я когда-то зарекся быть бедным. В самом начале 1990-х приходилось играть на свадьбах, а потом, когда гости расходились, забирать остатки еды с собой. Когда родилась Дашка, мы с Ольгой жили в Харькове в какой-то стремной квартире — заброшенный дом, без горячей воды. И однажды я сказал: «Оль, я когда-нибудь стану нормальным музыкантом, и ты не будешь работать».

В Питер мы с Олькой переехали на свой страх и риск, потому что никто ничего не обещал… Я уже рассказывал, что Борис Борисович, Андрюха Бурлака и Светка Лосева позвать-то позвали, но никто же моими жилищными условиями заниматься не стал бы. Мне повезло: здесь жили и живут до сих пор мои старые друзья по Нижнему, и у них была свободная комната в коммуналке. Они сказали: есть место, приезжай. Мы приехали, и началось скитание по коммуналкам, из одной в другую, с маленьким ребенком. Первая квартира появилась, когда Дашка пошла в 1-й класс.

Я долго копил и приобрел маленькую двушку с кухней в коридоре. Но в центре — на Малой Морской. Йес! И офигел от счастья — мне тогда уже лет 40 было. А потом ее продали, переехали на угол Мойки и Невского. Жизнь с Валей началась в более благоприятных условиях: мы снимали квартиры, все в центре. Пока я не купил свою на Фонтанке.

Для меня важно, что это центр. Иначе какой был смысл уезжать из Дзержинска, где я жил в спальном районе? Приехать сюда и жить в Купчино?


— Сергей, ваши поклонницы — кто они? Меняются с годами?

— Есть старые, преданные, которые еще с прошлого века. Их даже поклонницами назвать трудно, скорее друзья. Они проходят к нам в гримерку, и это замечательно. Ой, привет, привет, как дела, а что дома? Есть молодые, они в дочери мне годятся.


— По молодости ваши фанатки устраивали безумства?

— Если вы имеете в виду сексуальные оргии, то их не было. Не сложилось, не повезло нам. (Смеется.) Роуди — тех, кто в автобусе ездит с музыкантами, — у нас тоже не было. А вот лифчики на концертах бросали! Один до сих пор вожу с собой. В кейсе от гитары лежит.


— На счастье?

— Видимо, да. Я сам себе придумал, что это наш талисман. Самое смешное, что он появился не так давно — можно как бы и носить, он еще не истлел. Причем из Германии. Когда вернулся с гастролей, с порога Вале сказал, что поклонница бросила его на сцену и что я не буду его выкидывать.
Коричневатенький такой, почти черный, кружевной, наверное. Я не разглядывал, просто — опа! — и засунул в карман. Бывает, рвется струна, начинаю искать запасную, в кармане кофра куча всякой ерунды, не сразу нужную вещь найдешь. Все выкладываю, и тут для зрителей неожиданно вынимается лифчик. Все смеются.


— Финальный вопрос по поводу везения и успеха. Миллионы мальчишек мучают гитару и сочиняют, может быть, даже неплохие песни, но не становятся популярными исполнителями. В чем секрет?

— Я не понтуюсь, правда, и не знаю, почему мне так повезло. Может быть, это награда свыше за прошлые мытарства? Но я всегда очень сильно хотел стать музыкантом. До сих пор хочу им стать. Хочу играть как битлы, как Эрролл Гарнер, хочу дирижировать как Караян. Хочу играть на барабанах как Макс Роуч. А на баяне — как Геннадий Мамайков. А на аккордеоне — так, как играет мой преподаватель, профессор Кравцов.

Это настолько круто, что моей жизни не хватит, чтобы хотя бы на шаг приблизиться к такой мечте.


Сергей Чиграков
Родился: 6 февраля 1961 года в Дзержинске


Образование: окончил Ленинградский государственный институт культуры (кафедра оркестрового дирижирования и народных инструментов)


Карьера: играл в группах «Разные Люди», «Полковник и Однополчане», «Шива». В 1994 году основал рок-группу «Чиж & Co», с которой выступает и сегодня.
Автор более сотни песен


Семья: жена — Валентина; сыновья — Николай (10 лет), Даниил (1 год); дети от предыдущих браков — Михаил (31 год), врач; Дарья (25 лет), музыкант